Хэрмони Корин является типичным представителем современного «независимого» кинематографа США. Дело не только в фактах его биографии. Например, в том, что первая известность к Хэрмони пришла благодаря сценарию «Деток» /1995/ и что в дальнейшем ему также приходилось сотрудничать со столпами данного направления киноискусства – вроде Лэрри Кларка и Гаса Ван Сента. Или в том, что второй полнометражный кориновский фильм¹ получил сертификат идеологов датского киноманифеста «Догма». Или, наконец, в том, что этот тридцатипятилетний уроженец городка Болинас, штат Калифорния, в последнее время предпочитающий жить в Панаме, старается поддерживать тесные творческие узы с кинематографистами-интеллектуалами из Европы, как в данном случае – с немцем Вернером Херцогом и французом Лео Караксом. Корин – один из тех, кто сам принципиально остаётся Мистером Одиночество, демонстративно не желая подчиняться нивелирующим законам Голливуда и конкурирующих зарубежных очагов массового производства фильмов. Он всеми доступными средствами отстаивает право на существование, в том числе существование совместное, путём объединения в коммуну, подобных себе личностей, с неизбежностью «выпадающих» из широкого социального контекста. Со всем этим вроде бы не слишком вяжется солидный бюджет, составивший $9,5 млн., – зато скромные коммерческие показатели ленты², наоборот, вполне закономерны.

Только при всём при том Хэрмони Корин поневоле воспринимается «последним из могикан», даже если поток «независимых» кинопроизведений не иссякнет, хочется верить, ещё долго. Ведь часть детства он провёл вместе с родителями в панамской коммуне «хиппи» и, разумеется, догадывается о неизбежности грустного исхода такого образа жизни – даже в самом лучшем, почти идиллическом варианте. Подобно тому, как Артур Пенн в «Ресторане Алисы» /1969/ предрёк неотвратимость повсеместного расставания «детей цветов» с прекраснодушными иллюзиями, Корин фиксирует предсмертную агонию немногих уцелевших их, иллюзий, оплотов. По его точному наблюдению, здесь противоречие уже в идее – отгородиться от внешнего мира для того, чтобы получить высокую оценку самого внешнего мира. Не это ли вдруг с пугающей ясностью осознала «Мэрилин», обострённее всех воспринявшая фиаско?!

Правда, режиссёр, впервые написавший сценарий совместно с другим человеком – пусть и с родным братом по имени Эйви, всё же идёт гораздо дальше. Убийственная ирония (самоирония?) фильма с одной стороны позволяет снизить высокий пафос и притупить острый драматизм ситуаций, но с другой – выдаёт в авторе великого скептика. Хэрмони убеждён, что подлинная harmony³ недостижима, и отказывает в праве на Чудо даже после того, как оно произошло. Летающих монахинь не убережёт и могучая вера во Всевышнего.


__________
1 – Имеется в виду «Джульен-ослёнок» /1999/.
2 – Так, в заокеанском прокате кассовые сборы не превысили $150 тыс.
3 – ‘гармония’, ‘созвучие’, ‘мир’, ‘согласие’.